С Олимпийской чемпионкой гимнасткой Светланой Жоркиной мы встретились в спортивном зале. Светлана как раз отрабатывала шпагат, который ей недавно купил тренер.

- Светлана, на зимних Олимпийских играх в Солт-Лейк-Сити мы видели вопиющие примеры травли российских спортсменов...

- Это началась не вчера. Вспомните предвзятое отношение к нашим спортсменам в Анкоридже, когда перед соревнованиями по гимнастике не нагрели козла, и наши гимнастки поморозили руки, а американки, которые были предупреждены и прыгали в варежках, заняли первые места. Но недолго они радовались – их все равно продуло на пьедестале…

- Вы явно злорадствуете.

- Конечно. Я до сих пор не могу забыть сиднейский кошмар, когда там козел оказался на 7 см ниже обычного. Наверно, враги ночью подрезали ему ноги.

- Или рога.

- Ага. Пообломать бы рога этому МОКу. Забодали уже…

- А сколько тот козел должен был быть?

- 125 см в холке.

- А вот еще есть такой снаряд – конь. У него еще эта с ручками…

- Спина.

- Ага.

- Конь – он и в Африке конь. А за козла они еще ответят.

- Но Вы ведь все-таки на Олимпиаде получили медаль.

- Да, за брусья.

- И, говорят, вы там с брусьев упали.

- Это когда я пыталась их поцеловать.

- А что, больше целовать некого? Про ваши отношения с Алексеем Глуховым поговаривают всякое, даже что вы обручены с ним…

- Нет, не удалось мне обручиться с Глуховым. Упражнения с кольцами не являются коньком Алексея.

- А что его конек?

- Конь. На коне он вытворяет такое, что аж дух захватывает. Но это на коне…

- А у Вас после занятий гимнастикой остается время на личную жизнь?

- Не особо. Наш тренер Зааркаев очень строг к гимнасткам, нетерпим к алкоголю и сексуальным отношениям на базе. Поэтому, если он видит, что спортсменка приходит на тренировку пьяной или удовлетворенной, выгоняет ее со сборов.

- Но Вы ведь сумели сняться для Плейбоя.

- Да, в момент, когда я совершаю опорный прыжок. Интересно, что я даже не заметила, когда меня снимали.

- Гонорар большой получили?

- Не очень. Он весь пошел на покупку тиража журнала. Мне было стыдно за те снимки.

- Что, неудачный ракурс?

- Мне вдруг подумалось, а что, если мама увидит меня в миссионерском ракурсе или в догги-стайле…

- Не удивительно, что взгляды журналистов и объективы их камер устремлены на Вас. Ведь, в отличие от Вас, все наши гимнастки такие миниатюрные.

- Вы не видели еще японских гимнасток.

- Да, не видел.

- Я их тоже порой не замечаю…

- У Вас с подругами по команде нормальные отношения?

- Да. Мы друг друга всегда подбадриваем, хлопаем в ладошки, особенно когда они падают.

- А допинг Вы принимаете?

- Да Вы посмотрите на нас. У нас каждый миллиграмм веса на счету. Если нам еще кубик допинга кольнут весом в 2 грамма, то мы, вообще, рухнем.

- Вы часто падаете?

- С чего я только не падала – с брусьев, перекладины, даже пола.

- С пола? На что?

- Да за плинтус зацепилась во время упражнений, упала ниже плинтуса. У меня копчик в шести местах сломан.

- Ужас.

- Ага. Это я впервые представила публике новый прием - шпагат на перекладине - который никто в мире не выполняет.

- А Вы?

- Я - тоже. Потом три месяца с загипсованным копчиком ходила.

- Ну что ж, желаю Вам удачи в освоении новых упражнений. Спасибо за интервью.

- Спасибо. Не забудьте передать привет вашим читателям.