ЮМОР В ЗАЛЕ

Демьян Грудков входит в двойку лучших юмористов СНГ, определенную по опросам самого Демьяна. Мы встретились с ним на уютной лавочке в парке, где Демьян каждое утро встречает морозное, покрытое инеем вдохновение. Оно, по словам Демьяна, в этот момент представляет из себя еще просто кусок по­роды - бесформенный и неограненный. Затем весь день опыт­ный мастер Грудков шлифует самородок, чтобы уже к вечеру выдать на гора красивый гладкий куб - целый куб прилизанных ост­рот.

Демьян угощает меня чаем из термоса с травами, которые он нарвал тут же, и мы начинаем наш неторопливый разговор.

- Демьян Несторович, как вы стали юмористом?

- Ха-ха-ха.  Не вы первый, кто задает мне этот вопрос. Поэтому я уже готов к нему и отвечаю: не знаю.

- И все-таки...

- Как сейчас помню случай из детства: новогодняя елка, хоровод, где-то раздается громкий смех. Я оттесняю всех и набираю се­бе смеха побольше. До сих пор ведь весь его не истратил...

Ах, детство, славная пора. Я очень любил сбегать с уроков - ведь рядом с нашей школой был космодром. Да что я вам говорю, ведь детство у всех одинаковое...

А вот профессионально смеяться я начал с 18 лет. Работал конферансье в оркестре Кола Бельды - объ­являл занавес и когда хлопать. А разогревал публику перед выходом певца какой-то калорифер из Бреста – работать приходилось все больше по медвежьим углам...

- Если можно, подробнее о вашем образовании. Как известно, большинство наших юмористов имеют за плечами меди­цинский или строительный вуз...

- Нет, я, в отличие от своих коллег, образование полу­чил юмористическое, просто смешное. За плечами у меня - подго­товительное отделение КПССГУ и, как видите, дерево. Шутка. А вы, кстати, можете себя не сдерживать - смейтесь, если вам очень смешно.

Да, уважаемые читатели, давно я так с пользой для себя не смеялся. Я хохотал над шуткой про дерево минут шесть, а может даже целый час. Язык у моего собеседника после этого еще более развязался, он достал из портфеля самое сокровенное - табли­цы афоризмов, на основании которых он и творит свой юмор, научил меня распознавать коды улыбок, предъявил каркас но­вой, только нарождающейся шутки, а также показал мне ампулу с белым порошком, килограмм которого хватило бы, чтобы сва­лить от смеха с ног весь город.

- Поразительно, Демьян Несторович, что в наше время, когда уже все обшучено и высмеяно вдоль и поперек, а неко­торые, с позволения сказать, вещи - еще и вглубь, у вас по­лучается создать новую остроту...

- Уметь довести мысль до здравого абсурда надо уметь! Это целая школа. Я очень благодарен своему учителю Геннадию Маврикичу Шмырнику, который научил меня всему. Это был святой человек. Он сохранял вер­ность однажды выбранному анекдоту до седых волос. Геннадий Маврикич часто улыбался сам и улыбал других, и обладал пот­рясающим чувством юмора.

Вот, бывало, расскажу я какой-нибудь анекдот. Никто не смеется, все недоуменно пожимают плечами, а лишь он один хохочет. Его смех, как видите, оказался про­роческим - я впоследствии таки стал видным юмористом.

- Мне кажется, вы приукрашиваете портрет своего учителя. Известно ведь, что над его шутками зрители откровенно посмеивались...

- Да, буду правдивым - ни одной точной и по-отечески объективной шутки я из его уст не слышал. Но вспомним, как в день Всех Смешных Геннадий Маврикич выступал перед британской публикой. Хваленый английский юмор не выдержал проверки на­шим соленым анекдотом. Англичане ничего не поняли и, не соло­но хлебавши, ушли восвояси...

- Кого еще благодарите за то, что стали тем, кем стали?

- Стать знаменитым было непросто. О, сколько, будучи начинающим артистом, я дал концертов в разных там булочных! И мне таки люди верили, давали буханку без очереди...

На своем первом эстрадном конкурсе я сразу же разделил первое место с еще 16-ю участниками - у судей не было каль­кулятора, чтобы подсчитать очки. После этого конкурса я стал опытным турнирным бойцом. Помню, однажды соревновался я с одним юмористом - кто кого пересмешит. Зрители в напряжении - бо­леют, ждут шутку. А мы пыжимся, хохмим, но никто вперед выр­ваться не может, болельщики же от ожидания трясутся... В конце концов, у одного зрителя не выдержали нервы - запла­кал он, попросился на улицу.

- А в чем секрет Ваших успешных выступлений со сцены?

- Вот один из приемов - я нахожу в зале какого-нибудь хмурого и неулыбчивого типа и стараюсь во чтобы то ни стало рассмешить его. Правда, бывало, выглядываешь такого типа, выглядываешь, и только к концу выступления его и замечаешь...

Но, знаете, как приятно видеть на своих концертах плачущих от хохота матерей! Как здорово бывает, когда все зрители сразу после концерта приходят ко мне в гримерку, а меня там уже нет...

- Есть у Вас друзья среди зрителей?

- Естественно, коль дал народу обет хохотания...

- И вам, наверное, по велению совести часто приходится в гостях рассказывать анекдоты.  Не вредит ли это отношениям с людьми, не мешает ли деловым контактам?

- Мешает, а что поделаешь - назвался груздем... Вот первого апреля рассказал в гостях несколько анекдотов, но ближние сочли их первоапрельским розыгрышем и поэтому не рассмеялись.

- Сейчас юмор по преимуществу черный, да про пьяниц...

- Да, если бы сейчас вдруг исчезла водка, то три чет­верти наших юмористов спились бы от горя... А сам я люблю юмор черно-белый, цветной, стерео - чтоб обоим глазам смешно было. И конечно, никогда не позволю себе плоской и бородатой шутки типа "Черный колобок под катком на бороде повесился".

- Я знаю, что вы собираете анекдоты. Не могли бы по­рыться в своих архивах и рассказать нам парочку свежих?

- Всегда с радостью делюсь своими анекдотами с друзь­ями. Но вчера поделился последним. Сейчас вот, к сожалению, у меня нет ни одного.

- Не хотелось бы вам вести юмористическую телепереда­чу?

- А я уже водил одну. Правда, простенькую, несмешную, у меня же категории нету. Есть желание получить категорию "С" и водить по-настоящему смешную передачу, а может быть даже иностранную, про Бенни Хилла.

- Демьян Несторович, ваши поклонники хорошо знают, что вы основали Всемирную партию смеха, сокращенно – ХХХ (хахаха). Зачем вам это нужно?

- Вы знаете, как иногда приятным вечером хочет­ся куда-то пойти, где-то посидеть, откуда-то потом вернуть­ся. Вот поэтому я решил организовать, как ныне модно, партию - чтобы встречаться с друзьями за кружкой пива, узнавать про их шутьё-бытьё, и чтобы было где нормально, по-партийному, посмеять­ся. С трибуны партсъезда можно продискутировать на любую важную тему - сможет ли юмор, например, вытеснить смех? А можно ведь и поставить на обсуждение какую-нибудь хорошо прошучи­ваемую проблему и от всей души обхохмить ее со всех сторон. И никакого напора, анекдот можно понять и в третьем чте­нии...

- А вы еще ведь и запели...

- Да, согласитесь, выслушивать весь вечер шутки - это скучно, зрителей уже к четвертому часу клонит ко сну. И тог­да я запеваю романс. Люди расшевеливаются, начинают улыбать­ся, возбуждаются, и чуть ли не помидоры с записками мне на сцену бросают. А тут я раз - шутку. И сразу - тишина.

- Простите за резкость, но мне, Демьян Несторович, ка­жется, что самое смешное у вас уже позади, и что в последнее время зрители смеются над вашими шутками в основном из жа­лости, из уважения к вашим прошлым заслугам.

- Это неправда. Смеются и авансом - под будущие хохмы. Но я уверен, что наши люди просто не понимают моих острот. Вот итальянцы придумали прибор для определения шуток. В мо­мент шутки он светится - и тем сильнее, чем шутка круче. Слышал, что планируется во второй версии соединить этот при­бор с подмышками - чтобы человек не смотрел все время на ин­дикатор, а смеялся в нужный момент, а то, например, где-ни­будь на симфоническом концерте, увлекшись музыкой, забываешь смотреть за прибором и в результате запаздываешь с реакцией на прозвучавшую шутку - за тобой закрепляется репутация тор­мознутого.

- Интересно, в каких единицах вы бы стали измерять си­лу шутки? В Жванах, или там в Петрах?

- Никаких Жанов, Иванов и Петров. Только Грудков. Ведь это именно я давно лоббирую этот законоприбор - ратую за то, чтобы все гости оборудовать шуткомерами. Тогда можно будет спокойно идти на веселье тамадой, не боясь быть непонятым...

- И напоследок, Демьян Несторович, расскажите о каком-­нибудь курьезном случае.  Наверняка в вашей жизни такой был.

- Был, но не в моей. Вот уж совсем анекдотический слу­чай произошел в казарме Преображенского полка. Там у поручи­ка Ржевского спросили: "Поручик, вы утром жену будите?" "Бу­ду", - ответил он. Случай довольно свежий, о нем у нас еще не знают.

Кстати, не все, что у нас говорят о Ржевском, является правдой, но это уже тема для другого, серьезного интервью.