Сейчас уже не упомнишь, кто первым бросил клич "Все в Бабьево!" Кажется, это был Барабанов. Он раньше других купил билет на пароход до Бабьева и помахивал им к месту и не к месту перед нашими глазами. К концу недели билеты на пароход были уже у всех, повсюду царила горячка сбора, подготовки снаряжения, а от блеска глаз посторонний мог ослепнуть.

- А что, что там, в Бабьево? - спрашивали те, кто еще был не в курсе.

- В Бабьево - роскошные русские бабы, много баб, которые истосковались по мужской ласке, - отвечали им.

Действительность оказалась краше любого вымысла: у трапа парохода разлилось целое море женщин, томно тянущих руки навстречу мужским ласкам.

Неделю мы жили как в раю, женщин с избытком хватало на всех, а пароходы в Бабьево всё прибывали и прибывали. Через некоторое время по численности мужское желание Бабьева превысило женское. Удельный вес женщин катастрофически уменьшался, они убегали от нас, прятались, отбивались зонтиками и сумочками, как учили пособия. А мы слонялись по Бабьеву в поисках женского тепла, но не находили его. На Барабанова было страшно смотреть - он растолстел, стал красным, с тяжелыми от пересыпа глазами.

Как гром среди ясного неба раздался женский клич: "Все в Бабьево! Там мужчины, истосковавшиеся по женскому теплу". Сейчас уж не определишь, кто его произнес, кажется, Баянова. К первому пароходу с Большой земли мы, мужики, хлынули мощным потоком, подставляя свои тела навстречу женскому теплу. Целую неделю мы прожили как в раю. Женщин опять хватало на всех, даже с избытком, но потом их оказалось чересчур много. Напряженные деньки постепенно стали в тягость. И теперь уже мы стали прятаться от женщин, забиваясь в самые узкие щели. Ненасытные бабы гонялись за нами, мы, как могли, выцарапывались, отбивались карандашами и связками ключей, как учили пособия и, казалось, конца кошмару не будет. На Барабанова было страшно смотреть: он постройнел, побледнел, от него за версту несло духами.

И как райская песенка прозвучал для нас мужской бас: "Все в Бабьево!" Сейчас уже не упомнишь, кому он принадлежал, кажется, Аккордеонову. На первом же пароходе, который привез страждущих с Большой земли, мы уплыли на родину. А Барабанов, так даже парохода дожидаться не стал: вплавь помчался домой. На него было страшно смотреть: за ним гналась Баянова. Не знала, глупая, что за ней, на расстоянии 100 метров плыл Аккордеонов.

© Andrew Kozak, 1998

анекдот шутка прикол юмор хохма смех афоризм анекдот шутка прикол юмор хохма смех афоризм анекдот шутка прикол юмор хохма смех афоризм анекдот шутка прикол юмор хохма смех афоризм анекдот шутка прикол юмор хохма смех афоризм анекдот шутка прикол юмор хохма смех афоризм анекдот шутка прикол юмор хохма смех афоризм анекдот шутка прикол юмор хохма смех афоризм анекдот шутка прикол юмор хохма смех афоризм анекдот шутка прикол юмор хохма смех афоризм анекдот шутка прикол юмор хохма смех афоризм анекдот шутка прикол юмор хохма смех афоризм анекдот шутка прикол юмор хохма смех афоризм анекдот шутка прикол юмор хохма смех афоризм анекдот шутка прикол юмор хохма смех афоризм