ЗАПИСКА

Россия. Из далека долго течет река Волга. На берегу сидит И. Шахерезадов. В одной его руке зажата граната с выдернутой чекой, в другой - скомканный лист бумаги. Из-за острова на стрежень на простор речной волны выплывает лодка.

- Эй, в лодке, плыви сюда! - орет Шахерезадов.

- Чего тебе?

- Да плыви, узнаешь.

Лодка поворачивается и плывет к берегу. В лодке оказывается рыбак лет шестидесяти в плаще из прорезиненной ткани с капюшоном, резиновых сапогах. На дне лежат сложенными несколько удочек. Там же - шевелящийся вещмешок, в нем рыба.

- Ну, что хотел? - спрашивает рыбак.

- Рыбы много наловил? - спрашивает Шахерезадов

- Да с пуд, наверно.

- Это хорошо. У меня для тебя, мужик, сюрприз. Угадай, в какой он руке.

- Сюрприз, говоришь? Ну, пусть будет в правой.

- Повезло тебе, мужик.

Шахерезадов правой рукой разравнивает на земле листочек, который был в руке зажат, и начинает читать.

- Слушай. Это моя жена мне записку оставила.

"Ваня! Я хочу покончить со всей той ложью, которая с самого начала сопровождает нашу супружескую жизнь. Надоела атмосфера скрытности, выкручивания и постоянной вины.

Мы же с тобой взрослые люди, всё понимаем, к чему нам эти игры?

Помнишь, как ты однажды вернулся домой в два часа ночи и сказал мне, что задержался на совещании? От тебя еще тогда пахло духами "Кензо". Так вот, в тот вечер я была у Й. Петрова. Я изменила тебе тогда, Ваня, самым супружеским образом. Помнишь, я спросила, откуда у тебя следы губной помады на груди? Так в ту самую минуту я вся умирала от стыда, от горя, от чувства брезгливости собой, я мучилась тем, что могла изменить тебе, такому хорошему, с твоим начальником.

Но это еще не все, Коля. Помнишь, как тебя отправили на три дня в командировку, а я встретила тебя в ресторане с вашей секретаршей Ниночкой. Так вот, в тот вечер я была в ресторане не одна, а с Дудкисом. Он, увидев тебя, убежал, но это уже не меняло дела - я тебе уже успела изменить с ним 4 раза.

А еще ты однажды ночь не ночевал дома, а утром сказал, что ездил к заболевшей маме. Я в ту ночь ведь приводила к нам домой Кзотова и Цилюндрикова и изменила тебе с ними.

Ах, какая я ужасная, Ваня. Как ты мог терпеть меня все эти годы?

Вот еще вспоминаю случай, когда я вернулась из больницы и застала тебя в постели с какой-то блондинкой. Так я ведь не лежала в больнице в ту неделю. Я лежала в постели Ё. Петрова. 35 раз за неделю он заставил меня устыдиться своего греха.

А сразу после этого случая тебя целый месяц заставляли работать в две смены. Ваня, ты проклянешь меня, но как ты вкалывал там на работе, так и я пахала у нас дома, но только с Зайчеком, Переломовым, Жвачком и Суицидисом.

Прости меня, Ваня, мой чистый и непорочный.

Вчера я осознала, что не могу больше обманывать тебя. Я ухожу. Я ухожу, но только не к другому мужчине, а 325-му. Он - генерал, хотя, это, конечно, тебе и не интересно.

Я знаю, что ты не перенесешь этой вести, поэтому приготовила тебе гранату. Она в тумбочке под газетой. Будешь пользоваться, не забудь выдернуть чеку.

Твоя Марья."

Шахерезадов отрывает взгляд от листка и смотрит на рыбака.

- Что, так и написала: "выдерни чеку", - спрашивает тот.

- Да.

- Да не может быть, - рыбак поднимается на берег, берет листок. - Хм, все так и есть.

- Вот видишь, теперь ты все знаешь, - говорит Шахерезадов и разжимает левую руку.

Напуганные взрывом по небу летят утки и два гуся...